Отпуск в сентябре (ТВ, ). 16+. «Лишнего человека» настигает душевный кризис. Одна из лучших ролей Олега Даля в выдающейся драме эпохи. Его дождался главный герой фильма Виктор (Олег Даль) и собирается отправиться со своим другом на утиную охоту (картина снята по пьесе «Утиная охота».
В году окончил Щепкинское театральное училище при Малом театре. Значительная часть творческой биографии Даля связана с театром « Современник », куда актёр был принят после окончания Щепкинского училища. Работая в других театрах страны, артист воплотил на сцене образы Двойникова «Выбор», Ленинградский театр Ленинского комсомола , Беляева « Месяц в деревне », Театр на Малой Бронной.
Даль скончался 3 марта года в киевской гостинице «Студийная» во время творческой командировки. Олег Даль родился 25 мая года в городе Люблино ныне район Москвы. Его отец — уроженец Воронежской губернии Иван Зиновьевич — — был выпускником Московского института путей сообщения , прошедшим заводской путь от инженера до главного конструктора предприятия; мать — Прасковья Петровна — работала учительницей в школе [1] [2].
Существуют как минимум две версии, связанные с происхождением Даля. Согласно одной из них, отец Олега имел при рождении фамилию Жерко. По семейной легенде, в молодости он писал заметки в газете « Гудок » под псевдонимом Даль и впоследствии «узаконил» вымышленное имя в паспорте [комм.
По другим данным, Иван Зиновьевич, рассказывая сыну об их фамилии, упоминал, что бабушка Олега «была родом из Луганска , откуда и Владимир Иванович Даль » [комм. Семья Далей, в которой росло двое детей старшая дочь Ираида родилась в году , проживала в Люблино, на улице Московской, ныне — Люблинской [1].
В школьные годы Олег хотел стать лётчиком, однако из-за чрезмерной активности в спорте у юноши возникли проблемы с сердцем, и мечту о полётах пришлось оставить. К числу внеклассных увлечений Даля относились также рисование, занятия в хоре, посещение театральной студии при Центральном доме детей железнодорожников.
Сознавая, что для получения ролей необходимо решить проблемы с дикцией, в том числе с выговариванием буквы «р», мальчик сумел самостоятельно, без вмешательства логопедов, преодолеть картавость. Впоследствии Олег рассказывал, что на его профессиональный выбор повлиял роман « Герой нашего времени »; прочитав произведение Михаила Лермонтова , старшеклассник Даль сказал себе: «Я должен стать актёром, чтобы сыграть Печорина » [7] [8].
Родители Даля отнеслись к решению сына стать артистом без энтузиазма, однако препятствовать его выбору не стали. В году, получив аттестат об окончании средней школы, Олег подал документы в Щепкинское театральное училище при Малом театре.
На вступительном экзамене он читал монолог Ноздрёва из « Мёртвых душ » и отрывок из лермонтовской поэмы « Мцыри ». Несмотря на то, что привычное представление о гоголевском персонаже явно не соответствовало внешнему облику абитуриента «длинного, худющего, с копной вьющихся волос» , Олег был принят на курс профессора Николая Анненкова кафедра мастерства актёра [9] [1].
Даль, как отмечают исследователи, относился к учёбе весьма серьёзно. На втором курсе он начал вести дневник, в котором анализировал и лекции преподавателей, и тот драматургический материал, который студенты разбирали во время занятий.
В дневнике Олег пытался найти отличия между такими понятиями, как «злободневность» и «актуальность», делал наброски сюжетов; там же содержалось признание: «Понял, пьесы мне не написать. Я ещё слишком глуп и мал…» [10]. В студенческие годы к Далю пришёл первый успех, причём не на сцене, а в кино.
В году Александр Зархи , познакомившись ещё в рукописи с романом Василия Аксёнова « Звёздный билет », сумел убедить худсовет « Мосфильма » в необходимости начать съёмки картины о молодых героях, которым хочется «жить — и всё. Быть людьми, соблюдающими моральный этикет, но оставаться свободными».
Поиски исполнителей для фильма, получившего название « Мой младший брат », привели режиссёра сначала в Щукинское театральное училище , затем — в Щепкинское. По воспоминаниям Зархи, у него остались неоднозначные впечатления о работе с Далем.
С одной стороны, Олег сразу понял суть создаваемого образа; его герой — «человек свободной души, не сдерживающий себя в оценке происходящих вокруг событий», — во многом напоминал самого Даля. С другой стороны, артист-дебютант не мог осознать, что длительные предсъёмочные репетиции необходимы для закрепления рисунка роли, а потому постоянно импровизировал: «Сегодня он репетирует так, завтра репетирует по-другому, находясь в том же образе, но иначе.
Несколько угловатый, ещё неоформившийся, уже не мальчик, но ещё и не «муж», — таким появился на экране Алик — Олег Даль. Про Даля так и писали, что он привёл на сцену и на экран аксёновских мальчиков. Первого июля года решением государственной экзаменационной комиссии выпускнику Щепкинского училища Олегу Далю была присвоена квалификация «актёр драматического театра и кино».
Тремя днями ранее, 29 июня, дирекция « Современника » обнародовала постановление общего собрания труппы, в котором указывалось, что Даль принят в штат театра-студии [16]. Выходу этих документов предшествовали дипломные спектакли, на которых присутствовали представители московских театров, в том числе жена Олега Ефремова — актриса Алла Покровская.
Показ проходил в два тура, причём, согласно воспоминаниям Михаила Козакова , уже во время первого было понятно, что Даль «органичный, живой, темпераментный, пластичный» «идеально подходил эстетике» ефремовского театра [17] [18]. Молодой перспективный артист, которому в театре дали прозвища Далёнок , Оленёнок и Олежек его тёзку Ефремова звали по контрасту Олег Большой, а Табакова именовали Лёликом , официально был зачислен на работу 20 августа года, однако на протяжении нескольких сезонов серьёзных ролей ему не предлагали.
Поначалу Даль был в основном занят в эпизодах или же вводился в спектакли во втором и третьем составах [17] [19]. Его взаимоотношения с театром складывались непросто, потому что в Дале, по словам киноведа Натальи Галаджевой, присутствовал «переизбыток внутренней свободы» [20].
Так, однажды во время спектакля «Валентин и Валентина» Олег, исполнявший небольшую роль Саши Гусева, сел на край сцены и обратился к зрителям с просьбой «дать закурить». Несмотря на то, что для Даля подобная импровизация была просто способом общения с публикой, дирекция театра сочла этот экспромт отходом от запланированного действа и вынесла актёру выговор.
Кроме того, у артиста время от времени случались алкогольные срывы и немотивированные исчезновения, завершавшиеся проработкой на общих собраниях и «взятием на поруки». Ефремов периодически помещал его трудовую книжку в сейф, демонстрируя тем самым намерение уволить недисциплинированного артиста.
Однако, по свидетельству Михаила Козакова, Даля в театре «любили и прощали»; обычно через полмесяца трудовая книжка Олега возвращалась в отдел кадров [20] [21]. Первая встреча Даля с актрисой «Современника» Ниной Дорошиной произошла весной года, во время показа выпускников Щепкинского училища на сцене театра-студии.
Во втором туре Далю досталась роль свинопаса Генриха из « Голого короля »; опытная артистка театра Дорошина «длинноногая, с тонкой талией, круглолицая» взялась подыграть дебютанту. Чуть позже Олег и Нина пересеклись на Одесской киностудии , где шли съёмки фильма « Первый троллейбус ».
Вернувшись, артисты сообщили труппе, что решили пожениться [22] [23]. По словам актрисы «Современника» Людмилы Ивановой Шурочки из « Служебного романа » , известие о предстоящем браке не стало в театре сенсацией, и никого не смутил тот факт, что Олег называл свою невесту «исключительно Ниной Михайловной» Дорошина была старше Даля на шесть лет.
Предстоящая свадьба соотносилась с установками Ефремова, мечтавшего создать коллектив единомышленников и близких по духу людей примером служила семейная пара Олег Табаков — Людмила Крылова. Мероприятие, главными действующими лицами которого были Даль и Дорошина, выглядело по меркам х годов весьма респектабельным: на праздник пришла вся труппа, коллеги преподнесли молодожёнам много подарков, в том числе часы, постельное бельё и хозяйственную утварь.
Однако в разгар торжества Даль, заметив особое внимание Ефремова к Дорошиной, покинул собственную свадьбу. И исчезновение дня на три-четыре» свидетельство Михаила Козакова. Впоследствии Нина, объясняя причины скоропалительного брака и столь же стремительного разрыва с Далем, говорила: «Не нужно ничего делать назло другим» [24] [25].
С произведений Василия Аксёнова началась не только кинематографическая, но и полноценная театральная биография Олега. В спектакле по пьесе Аксёнова «Всегда в продаже», поставленном Ефремовым в году, Далю досталась не главная, но значимая в контексте сюжета роль трубача Игоря. Его герой выходил на сцену, держа в одной руке футляр с трубой, в другой — сетку-авоську , в которой лежали молочные бутылки.
Общаясь во дворе с соседями по дому, Игорь рассуждал о роли Диззи Гиллеспи в истории мирового джаза, а затем начинал играть «Высокую, высокую луну». Исполняемая персонажем композиция была записана на магнитофон, но зрители, видя эмоциональную отдачу артиста, пребывали в уверенности, что на трубе играет сам Даль.
Эпизод с его участием, как правило, заканчивался аплодисментами [15] [26]. Людмила Гурченко , игравшая в спектакле «Всегда в продаже» роль подруги Игоря « стиляжки в чёрных чулках и короткой малиновой юбке» , позже вспоминала, что в сольном номере Даля-трубача, когда его длинная тонкая фигура «изгибалась вопросительным знаком», минорная импровизация артиста была наполнена нежностью; в этой сцене, по словам актрисы, возникала ассоциация с картиной Пабло Пикассо « Девочка на шаре » [27].
Трубач в исполнении Олега Даля был образом музыканта — артиста, взлетевшего высоко и прекрасно понимающего свою высоту. В этом своём соло он всегда был разным. А другой — нет, он счастлив, когда он один. Его много, очень много. Согласно воспоминаниям Людмилы Ивановой , взаимная симпатия, возникшая между Далем и Лавровой, стала на определённом этапе одной из злободневных тем в театре; в труппе обсуждали, смогут ли сложиться долговременные отношения между артистом с непростым характером и артисткой, считавшейся «самой своенравной среди женщин» [29].
Лавровой удалось установить добрые отношения с матерью и сестрой Даля. Дав согласие на брак с Олегом, Татьяна не настаивала на помпезной свадьбе, поэтому церемония, состоявшаяся в году, была ограничена формальной процедурой росписи в загсе; после регистрации актриса взяла фамилию мужа.
Благодаря содействию родственников Лавровой молодожёны сумели быстро получить отдельную квартиру в Сокольниках. Однако мужское внимание к Татьяне порой вызывало ревность со стороны Даля. Как рассказывал Михаил Козаков, когда в Москву прибыл Дин Рид , ранее познакомившийся с Лавровой на кинофестивале в Южной Америке , Олег устроил своеобразное состязание с американским певцом: в его номере гостиницы « Украина », где спонтанно собрались актёры «Современника», Даль весь вечер пел под гитару песни на стихи Есенина [29] [30] [31].
Их брачный союз тем не менее оказался недолгим: через полгода Татьяна и Олег разошлись. После развода, оформленного без взаимных претензий, Даль покинул квартиру в Сокольниках и вернулся в дом матери [32]. В ноябре года на сцене «Современника» состоялась премьера спектакля по пьесе Максима Горького « На дне », поставленного Галиной Волчек.
Роль одного из обитателей ночлежки — вора Васьки Пепла — Волчек предложила Далю. Пресса, в целом доброжелательно приняв постановку, обошла вниманием работу Олега — его фамилия даже не упоминалась в рецензиях. По словам Натальи Галаджевой, Васька Пепел, сыгранный Далем, мог при определённых обстоятельствах стать поэтом — в персонаже, «прошедшем все круги жизненного ада» и тоскующем по гармонии, обнаруживались трагические порывы «к счастью, к красоте».
Михаил Козаков утверждал, что он видел постановки «На дне» в других театрах страны, однако нигде роль Васьки Пепла не игралась столь обнажённо, как в исполнении Даля «пожалуй, только в довоенном французском фильме Жана Ренуара было что-то похожее». Вор Васька, по словам Козакова, выглядел на сцене «Современника» как запутавшийся русский человек, а сам артист «сгорал в этой роли».
Анастасия Вертинская воспринимала героя, образ которого был создан Олегом, не как обитателя «дна», жившего на рубеже XIX—XX веков, а как пребывающего в смятении «нашего современника»: «Когда он [Даль] ушёл с этой роли, её просто не стало» [35] [36]. Через шесть лет после прихода в «Современник», в году, Даль получил первую в своей сценической биографии главную роль: он сыграл Мужчину в спектакле «Вкус черешни», поставленном по пьесе польской писательницы Агнешки Осецкой режиссёром Екатериной Еланской.
Партнёршей Олега, исполнившей роль Женщины, была актриса Елена Козелькова. Спектакль задумывался как мюзикл, и актёры по ходу действия танцевали и пели песни для «Вкуса черешни» сочинил Булат Окуджава , ряд музыкальных номеров написал Максим Дунаевский [37].
Как вспоминал джазовый пианист Виктор Фридман , приглашённый в постановку в качестве руководителя музыкального коллектива, во «Вкусе черешни» в полной мере раскрылся импровизаторский дар Даля: по ходу действа актёр «резвился, получая сам от этого громадное удовольствие и доставляя такое же зрителю».
Иногда, включая в диалоги незапланированные реплики, он даже ставил свою партнёршу в тупик. Свидетельством умения Олега молниеносно реагировать на обстоятельства стала история, произошедшая во время гастролей Ташкенте. Там во время спектакля «Вкус черешни» на сцену с грохотом упала и разбилась большая прожекторная лампа.
Герои, согласно задумке постановщиков, в этот момент прощались в лесу, и благодаря Далю, отреагировавшему на внезапную ситуацию фразой «Охотники стреляют…», зрители восприняли эпизод с лампой как часть сюжета [37]. Он [Даль] создал свой собственный, оригинальный артистический стиль, в котором слились воедино элементы двух актёрских школ: американского кино и русского театра.
Помню, во время репетиции «Черешни» я посетовала на эту его моложавость Окуджаве. Не успел…. Даль пришёл в кинематограф в годы оттепели , и эта эпоха наложила отпечаток на его роли х годов. Герои Даля, появившиеся в ту пору на экране, выглядели романтиками-максималистами, искренними и наивными мечтателями, людьми, стремящимися в любых обстоятельствах сохранить право оставаться собой.
В фильмографию Даля в х годах вошли также фильмы: «Человек, который сомневается» Борис Дуленко , « Первый троллейбус » Сеня , « От семи до двенадцати » Шурик, новелла «Чёрный котёнок» , « Строится мост » Юлиан , « Солдат и царица » Солдат. В числе «упущенных возможностей» актёра — несостоявшаяся работа в фильме Сергея Бондарчука « Война и мир »: Олег участвовал в пробах на роль Пети Ростова, однако не был утверждён [39] [40] [41] [42] [43].
Женя Колышкин пришёл на смену шпаликовским мальчикам, пошатнув святую уверенность шестидесятников в том, что «бывает всё на свете хорошо» грустной мудростью Окуджавы. Эликсир счастья — «капли датского короля», — безусловно, «сильнее клеветы, страха и холеры…», вот только найти его не удаётся, даже обойдя целый свет.
Сценарий картины, как утверждал Окуджава, «писался в расчёте на Даля», — создатели ленты считали, что именно он способен воплотить на экране образ интеллигентного восемнадцатилетнего юноши-фантазёра Жени Колышкина, который, попав на войну, продолжает жить в собственном выдуманном мире. Несмотря на то, что Олегу во время кинопроб было двадцать пять лет, он — с угловатой, «аскетически-худой мальчиковой фигурой» — в целом совпадал по типажу с персонажем ленты.
Николай Николаевич Каразин был боевым офицером и участником научных экспедиций, известным художником и автором популярных в свое время романов, а кроме того, военным корреспондентом и настоящим охотником. Биография его красочна, увлекательна и временами напоминает приключенческий роман.
Родился он в году в дворянской семье, воспитывался во Втором московском кадетском корпусе; по окончании служил офицером в драгунском полку, но в году вышел вдруг в отставку. На этот шаг молодого офицера толкнула страсть к искусству: Каразин с детства увлекался рисованием и решил получить специальное образование.
Он поступил в Академию художеств и два года рисовал под руководством баталиста Виллевальде, однако Академию так и не окончил. В Средней Азии начались активные военные действия, и экзотика Востока оказалась привлекательнее размеренной жизни академии. В году Каразин бросает ее, переходит в армию и направляется в войска Туркестанского отдельного корпуса.
В войне с бухарским эмиром Каразин показал себя храбрым и находчивым боевым офицером. Не раз будущий писатель принимал участие в опасных операциях, не раз попадал в отчаянное положение Вспоминая о походной жизни, Николай Николаевич в своих документальных очерках частенько называет два предмета, отнюдь не обязательных для офицера: охотничью двустволку и мольберт.
Увлечение искусством едва не стоило ему жизни. Однажды сразу же после взятия какого-то города Каразин расположился на площади, стал делать зарисовки и едва не был убит подползшим сзади раненым фанатиком очерк «Рискованный сеанс».
В году Каразин снова уходит в отставку, на этот раз окончательно. Правда, уход из армии не сделал его жизнь спокойной. В — годах Каразин в качестве военного корреспондента побывал на Балканах, принимая участие в сербско-турецкой и русско-турецкой войнах, а в и годах участвовал в научных экспедициях, направленных для исследования низовьев Амударьи; в х годах он вновь посетил Среднюю Азию.
Амударьинская экспедиция, организованная Русским географическим обществом, состояла из четырех отрядов: в одном из них, этнографо-статистическом, работал Николай Николаевич. Вот что писал о его деятельности руководитель Географического общества П.
Семенов-Тян-Шанский: «Талантливый художник Н. Каразин составил большой альбом рисунков, видов и типов, представляющий изящную и живую иллюстрацию Амударьинского края, и вместе с тем обращал внимание и на этнографические особенности встречаемого им населения».
Участие в походах русских войск и работа в научных экспедициях дали Каразину возможность хорошо узнать природу Средней Азии, быт и нравы ее коренного населения, познакомиться с жизнью солдат, офицеров и первых переселенцев из России, увидеть лихорадочную деятельность купцов, спекулянтов, всяких авантюристов, нахлынувших в Туркестан вслед за русской армией.
В своих романах, повестях, очерках Каразин создал правдивую картину жизни Средней Азии того времени; он выступает как типичный бытописатель, великолепный очеркист и меньше всего — психолог. Многие его произведения устарели, но некоторые приключенческие повести «В камышах», «Двуногий волк», «Погоня за наживой» , повести для детей «Андрон Голован», «С верховьев Волги на истоки Нила» и сейчас читаются с интересом, и было бы неплохо их переиздать.
Каразин оставил огромное художественное наследство: картины, написанные маслом, акварели и многочисленные рисунки; он иллюстрировал произведения классиков Толстого, Тургенева , ряд собственных произведений «Андрон Голован», «С верховьев Волги на истоки Нила» и др. Каразин был одним из учредителей Общества русских акварелистов; он, человек, безусловно, талантливый, очень впечатлительный, наблюдательный, деятельный, несправедливо забыт в наше время.
Умер он в году. Охота органически входит в творчество Каразина. Он написал интересный документальный очерк «Охота на тигра», в котором рассказывается об охоте на опасного хищника в тугаях Средней Азии. В очерке «Кочевья по Иссык-Кулю», посвященном поездке на Тянь-Шань, дана красочная картина охоты на куланов.
В прекрасной детской повести «Андрон Голован» показана охота на медведя в Сибири. С охотой связан и сюжет одной из лучших повестей Каразина «В камышах». В этой повести перед нами проходят кишащие дичью тугаи, богатые рыбой затоны, жизнь казахского аула и русского гарнизона, сцены охоты на фазанов и тигров.
События происходят на Сыр-Дарье в районе Чиназа, то есть совсем недалеко от Ташкента. Сейчас там не то что тигров, уток и тех мало осталось; в 60—х годах охотничьи богатства тех мест были, по существу, едва затронуты. В повести рассказывается, как около одного казахского аула поселились тигры. Один из них, старый самец, убил двух ребят, а когда у казахов гостил Петр Михайлович Касаткин один из главных героев романа , унес третьего.
Касаткин, опытный охотник, решил уничтожить людоеда и отправил в Чиназ посыльного за своими друзьями — офицерами местного гарнизона Трубаченко и Бабаджаком. В этом выпуске альманаха печатается с некоторыми сокращениями девятая глава из повести «В камышах», которая называется «Охота на тигров» не путать с очерком.
Подавленное состояние Касаткина объясняется тем, что перед приходом в аул Гайнулы он стрелял в камышах по человеку, из-за которого потерял любимую девушку. Касаткин серьезно ранил своего соперника, но отнюдь не убил, как ему показалось.
Монтык, или, вернее, Мантык, упоминаемый в публикуемом отрывке, лицо реально существовавшее. Это был знаменитый охотник на тигров, погибший в году около Перовска ныне Кзыл-Орда. В своих произведениях Каразин не раз изображал охоту на тигров. Это неудивительно: в те времена тигр не был какой-то редкостью в долинах среднеазиатских рек, охота на него считалась вполне обычным делом.
Существовали специальные команды для истребления тигров, укомплектованные добровольцами из солдат и казаков. Тигров уничтожали без разбора: и немногочисленных людоедов, и зверей, нападающих на домашний скот, и животных, не приносящих никакого вреда.
Каразин, как и огромное большинство охотников и натуралистов того времени, считал тигра безусловно вредным, подлежащим беспощадному истреблению. В своем очерке «Охота на тигра» он назвал его зверем с «разбойничьим характером», кровожадным и свирепым, не обладающим «ни одной гражданской доблестью».
Сейчас такие суждения могут вызвать лишь улыбку. Не имея правильных представлений о биологии тигра, его роли в природе, Каразин, несмотря на это, довольно верно описывал повадки зверя, его взаимоотношения с человеком и охоту на опасного хищника в условиях Средней Азии. Игорь Шишкин.
Солдаты окончили постройку лабазов, убрали лишний материал, чтоб не валялся на виду и не внушал подозрения тиграм, запрягли лошадей и уехали в Чиназ. Им уже не раз приходилось строить этого рода сооружения, и Касаткин даже не присутствовал сам при постройке, только место указал, — а сам тем временем прошел, на затоны, где и случилось все нами рассказанное.
Снаряды для охоты были давно уже приведены в полнейший порядок. Сам Гайнула взялся ножи переточить охотничьи, и тут же на ручном точильном колесе, а потом на сырой бараньей коже исполнил это в совершенстве, — так что когда Трубаченко держал нож прямо концом кверху, Гайнула взял маленький листок бумаги, опустил его на острие — и листок единственно только действием своей назначительной тяжести наткнулся на это острие и сполз по нему почти до самой рукоятки.
Даже сам точильщик не ожидал такого блестящего результата; попробовал еще на конском волоске — тоже хорошо вышло. На другой день отыскали обоих — у тигра живот весь как есть распахнут ножом и кишки все вывалились, а у Монтыка череп прокушен зубами в шести местах, плечо словно под пушечным колесом было, чисто измолото, да и голова-то вся выворочена лицом к затылку, хо-хо-хо!..
Вот как обработал. Нет, до ножей дойдет — уж это совсем скверно! Жаль, вот нету близко Каратай-Хаира — колдуна! Он бы вам помог сильно. Он — Ярупча нечто вроде колдуна , во-первых, вперед все знает, как что случится, а во-вторых, на ружье заговор делает.
Посмотрит на пулю, помажет ее чем-то уж он знает чем , поговорит и значок ножом положит, тогда стреляй смело: хоть не гляди совсем куда стреляешь, а только задумай — пуля уже сама найдет дорогу, куда следует. Колдуны что птицы: сегодня здесь — завтра там, ходят по всей земле.
Где их хорошо принимают — дольше живут; где худо — туда и совсем не заходят, а зайдут — так уж верно не за добрым делом, а что-нибудь напакостят. У нас три года назад был, верблюдов двух вылечил и черта выгнал из бабы Мы его хорошо принимали. Альфа его будто тявкнула.
Мои работники еще до полудня сволокли ее в то место. Трубаченко указал на молодого, черного как смоль козленка, весело заигрывающего с четырьмя киргизскими собаками. Та отвернулась. Ничего не дам. Позовешь, что ли?.. Гляди, кто-то идет в камышах, вон чуть шапка чернеет Все молчали. Солнце село, темнеть начало, чуть уже краснелась на западе потухающая вечерняя заря, а Касаткина все не было.
Недоумевал Трубаченко, недоумевал его товарищ; даже сам Гайнула и тот, наконец, сказал: — Да где же это он в самом деле? Вздрогнул Бабаджак и попятился, широко раскрыл глаза Трубаченко, а краснощекая девка даже взвизгнула на весь аул — так неожиданно в освещенном костром пространстве появилась фигура Петра Михайловича.
Он был бледен как полотно его рубахи, без шапки, глаза смотрели тускло; ружье свое он лениво нес, почти волок за собою, словно его одолела самая сильная усталость. Той грации и ловкости, с которой он обыкновенно закидывал за плечо свое оружие, как не бывало. Болен, что ли? Чаю бы сварить Он приставил к желомейке ружье, поправил рукою сбившиеся на лоб волосы и опустился, почти повалился, на песок, как человек, совершенно потерявший силы.
Пить дайте Гайнула подмес ему чашку с холодным кислым молоком, тот впился в ее края сухими губами и долго тянул не отрываясь. Он вдруг оставил чашку, приподнялся и начал вслушиваться. Какой-то киргиз шептал что-то на ухо старухе и нечаянно взглянул на Касаткина, тот заметил это.
На дороге?.. Что-то дикое, тревожное слышалось в этом вопросе. Мы сейчас поедем, — Касаткин встал и покачнулся. Да ты вот на ногах еле стоишь, — Гайнула лошадей дает, верхом доедем. Коли устал — не беда: в лабазе все равно лежать будем. Все трое начали садиться на лошадей.
Гуськом, всадник за всадником, ехали наши охотники, с трудом пробираясь по камышам. Чуть виднелись в темноте силуэты конских фигур, и только мигали красноватые искорки сигар в зубах всадников. Ехали молча, не разговаривая; киргизские лошаденки фыркали и мотали головой, чуть брякали металлические украшения туземных уздечек.
Сзади всех ехал киргиз, который должен был пригнать обратно лошадей в аул, когда всадники достигнут места охоты. Впереди всех ехал Касаткин, он находил дорогу в темноте, руководясь единственно лишь каким-то охотничьим инстинктом.
Человеку непосвященному вся окрестность представлялась сплошным однообразным морем темного тумана, в котором чуть виднелись и кивали отдельные камышовые стебли. Что вправо, что влево, что впереди, что сзади — всё одно и то же; даже звезд на небе не было видно, то есть не то чтобы совсем не было видно, а чуть теплились сквозь туман неясные точки, и только привычный глаз мог рассматривать там отдельные группы и созвездия.
Отпуск в сентябре - 2 серияПоделиться:
Leave a Reply